Доклад на юбилейной конференции, посвященной 300-летию со дня рождения М.В.Ломоносова.
МГУ им. М.В.Ломоносова. 15 ноября 2011 г.
 В год трехсотлетия естественнен и понятен интерес широкой общественности, отдельных исследователей и различных институций к фактам биографии, научным и иным заслугам нашего великого юбиляра. Я бы в этой связи хотел бы обратиться к другой грани того же вопроса – эволюции образа М.В.Ломоносова в русском общественном сознании и тех факторов, которые его в разное время определяли.
Повторюсь еще раз. В центре моего сообщения находится не сам Михаил Васильевич Ломоносов, его деяния и вклад в русскую культуру, а лишь тот образ, который достался в наследство потомкам и те, кто этот образ лепил и направлял.
В свете того совершенно выдающегося места, которое сыграла фигура М.В.Ломоносова в истории отечественной культуры, главную формирующую роль в этой традиции играла государственная политика. Несмотря на то, что первые биографии М.В.Ломоносова увидели свет в 70-ые гг. XVIII в.[1] высочайший интерес к его делам и фигуре был проявлен лишь в 1782 г. в связи с созданием Комиссии по учреждению народных училищ». Этот орган по замыслу Екатерины II создавался для правильной организации народного образования подданных. В основе этого плана была не только образовательная, но и не менее важная цель – воспитания граждан в ухе верноподданических и патриотических настроений. Этим целям должна была служить беспрецедентная по тем временам издательская программа, предполагавшая издание учебных пособий, хрестоматий и воспитательных книг определенных к чтению учащимися в народных училищах Российской империи различных уровней. Примечательно, что книги эти предполагалось издавать в двух вариантах – собственно для учащихся (учебные пособия) и учащих (как бы мы сказали ныне – методические указания). Эта прокламация просвещенного абсолютизма должна была опираться на многочисленные примеры из жизни, которые легче всего было найти в жизнеописаниях выдающихся россиян. Однако, если подобных примеров из числа придворных и военных было довольно много, то образы сознательных граждан явно нуждались в расширении. Чуть не первым опытом использования светлого образа Ломоносова в целях высокой государственной политики является его биография, помещенная в сочинении «О должностях человека и гражданина». Книга к чтению, определенная в народных училищах Российской империи»[2] выступает К. Минин и И.Сусанин. Вот тут-то властью был впервые востребован образ М.В.Ломоносова. Естественно, что в воспитательных целях его светлый лик должен был быть безупречен, по крайней мере, с позиций заказчиков и вдохновителей этого образовательного пректа. А им была сама императрица.
Сама Екатерина II в статье «О российских сочинениях и Российском языке» [3] ссылается на Ломоносова как на непререкаемый авторитет в области словесности и поэзии. Этот властный импульс был подхвачен Президентом АН княгиней Е.Р.Дашковой, которая приняла решение издать полное академическое собрание сочинений М.В.Ломоносова. Это издание предваряла биография М.В.Ломоносова, написанная членом-корреспондентом АН М.И.Веревкиным[4]. Эта биография написана в стиле сентиментальной, романтической повести. Жизнь М.В.Ломоносова предстает читателю полной приключений и соблазнов, в борьбе с которыми он неизменно выбирал единственно верный путь. Примечательно, что этот, в общем, весьма идеализированный образ, могли оценить те современники Михаила Васильевича, с которыми он находился в весьма непростых отношениях и, которые, говоря по правде, могли ссылаясь на личное с ним знакомство подкорректировать его. Из живших на момент издания биографии Веревкина академиков Румовского, Эпинуса, Котельникова, Штелинав, лишь последний передал автору кое-какие сведения.[5] Так или иначе, но никто из пернечисленных лиц не высказал желания подкорректировать или опровергнуть складывающийся на их глазах миф государственной пропаганды.
Определенную оппозицию этому мифу высказал самый известный политический заключенный екатерининской эпохи – А.Н.Радищев. В своем «Слове о Ломоносове», завершающим его знаменитое «Путешествие из Петербурга в Москву» он писал»…Ломоносов, действуя на сограждан своих разнообразно, разнообразно отверзал обществу уму стези на познание… Родил он себя прежде других, родил себя в вожди и слава твоя есть слава вождя… Но если Ломоносов не достиг великости в испытании природы, он действия ее великолепные описал нам слогом чистым и внятным. И хотя мы не находим в творениях его до естественной науки касающихся, изящного учителя естественности, найдем однакож, учителя в слове…». Однако, это мнение осталось незамеченным в свете репрессий, обрушившихся на его автора
В 1786 г. Екатерина II заканчивает свою пьесу «Начальное управление Олега», куда были вставлены несколько строф из од Ломоносова.[6] Такое августейшее внимание к Ломоносову, определявшее его соавторство, означало прямое монаршее покровительство его памяти. В 1792 г. скульптор Ф.И.Шубин получает заказ на создание бюста М.В.Ломоносова для установки его в Камероновой галерее Царкосельского дворца, где размещались бюсты античных героев. Это и определило тот образ Ломоносова, который воплотил Шубин в своем бюсте.
Последующие обращения к образу М.В.Ломоносова П.Плавильшикова[7], М.Баккаревича[8] и др. с необходимостью отрабатывали уже сложившуюся мифологему о М.В.Ломоносове поэте-патриоте, гражданине и реформаторе русского языка.
В царствование Павла I и Александра I этот образ почти не претерпел изменений. Продолжая традиции екатерининской эпохи, новые учебные пособия для народных училищ, выпускавшиеся уже после проведения в жизнь образовательной реформы Александра I, в обязательном порядке требовали изучения биографии и отдельных произведений М.В.Ломоносова. В рекомендованной к чтению юношества антологии русских национальных героев, его имя поставлено в один ряд с Я.Ф.Долгоруковым, П.А.Румянцевым-Задунайским, А.В.Суворовым и Г.А.Потемкиным и др.[9]
Столетняя годовщина со дня рождения М.В.Ломоносова прошла незамеченной в пылу баталий наполеоновских войн и подготовки неминуемого военного столкновения с армиями объединенной французами Европы.
Завершение первого, «поэтически-патриотического» этапа в формировании образа М.В.Ломоносова связано с именем Александра Сергеевича Пушкина. С одной стороны, он посвятил М.В.Ломоносову проникновенные строки одного из своих известных стихотворений:
Невод рыбак расстилал по берегу студенного моря;
Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!
Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы:
Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.
С другой стороны, как поэт, Пушкин характеризует Ломоносова следующим образом: «Уважаю в нем великого человека, но, конечно, не великого поэта. Он понял истинный источник русского языка и красоты оного: вот его главная заслуга».[10] Таким образом, образ Ломоносова-поэта стал потихоньку отходить в прошлое.
Правда, практически в то же самое время архивистом и историком П.А.Мухановым был дан новый импульс к трансформации ломоносовского образа. В сентябрьском номере «Московского телеграфа» за 1825 г., им было опубликовано ныне общеизвестное письмо М.В.Ломоносова к И.И.Шувалову, предначертавшее план основания Московского университета. Таким образом, исторические слухи, связывающие основание Московского университета с его именем и отчасти подтверждавшиеся самим М.В.Ломоносовым в ряде его оговорок и упоминаний[11], обрели свое документальное подтверждение. Как известно, после этого Московский университет выступил с инициативой установки в университете памятника М.В.Ломоносову как своему основателю.
Если на торжестве своего полувекового юбилея в 1805 г. в речах собравшихся по этому поводу профессоров и питомцев звучали благодарности «другу просвещения» И.И.Шувалову, его августейшей покровительнице и действующему монарху[12], то уже в год своего 75-летия акценты были расставлены вполне определенно. В торжественных речах профессора И.М.Снегирева и М.П.Погодина (особенно последнего) роль Ломоносова в основании Московского университета становилась решающей.[13].
Данная тенденция была печатно оформлена в изданной к столетнему юбилею Московского университета первой его печатной истории, написанной С.П.Шевыревым[14]. Окончательно она была закреплена в дни столетнего юбилея Московского университета в речах главных докладчиков от Московского университета на торжественном акте Московского университета по этому случаю, - профессоров С.М.Соловьева[15] и М.П.Погодина[16]. Эта точка зрения не противоречила политике Министерства народного просвещения и надолго определила место М.В.Ломоносова в создании первого классического университета в России.
В данной связи уместно напомнить, что эта ипостась образа Ломоносова нашла свое отражение в установке памятника М.В.Ломоносову в Московском университете 12 января 1877 г., и в присвоении уже в советское время Московскому университету имени М.В.Ломоносова.. Именем Михаила Васильевича были названы первые научные чтения, регулярно проводимые Московским университетом после Великой Отечественной войны и престижные научные премии, назначаемые и выдаваемые Московским университетом своим выдающимся питомцам. И по сей день образ М.В.Ломоносова теснейшим образом связан с Московским университетом, свидетельством чего может стать масса примеров.
Открытие памятника М.В.Ломоносову во дворе Аудиторного корпуса Московского университета 12 января 1877 г.
Довольно длительное время, как до революции, так и после был востребован образ юного М.В.Ломоносова, который, в своей жажде знаний преодолел все мыслимые и немыслимые препятствия на своем пути и добился выдающихся успехов в науках. Пионером на этом пути была книга К.Полевого «Михаил Васильевич Ломоносов».[17] Книга представляет собой образчик популярной биографии М.В.Ломоносова. и получила благожелательную критику. С отзывом на нее выступил даже В.Г.Белинский, называвший ее «поэтической биографией человека и гения».[18]
Образ юного помора, не останавливавшегося ни перед чем на пути к знаниям оказался востребованным в 40-50-ые гг. XIX в. В своем вольном пересказе, зачастую сдобренную разными сентиментальными деталями, в стихотворной форме или в прозе, под разными названиями эта биография М.В.Ломоносова тиражировалась в различных детских, популярных «народных» изданиях, за подписью различных авторов и изданная разными издательствами В этой связи можно вспомнить ставшие классическими строфы стихов Н.А.Некрасова, обращенные к детской аудитории.
Скоро сам узнаешь в школе,
Как архангельский мужик,
По своей и божьей воле
Стал разумен и велик
Этот имидж, правда, долгое время не поддерживался официальными властями, прежде всего в силу растущей революционизации российских университетов во второй половине XIX – нач. ХХ вв. и обозначившимся стремлением правительства в связи с этим ограничить доступ к образованию представителям ряда социальных и национальных групп. Но, поистине вторую жизнь он обрел с приходом Советской власти.
В свете гигантских задач по ликвидации неграмотности в стане и введения всеобуча, образ, стремящегося к просвещению молодого человека «от сохи» пришелся как нельзя кстати. Старт этой идеологической кампании дали торжества, посвященные 200-летней годовщине создания Академии Наук в сентябре 1925 г. Юбилейные торжества были всемерно поддержаны советской властью. 27 июля 1925 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление о признании Российской Академии Наук высшим учебным заведением СССР. Сами торжества, проходившие частично в Москве, частично в Ленинграде проходили как праздник общенациональной значимости. Примечательно, что живую связь времен на этом юбилее олицетворяла собой 13-летняя пионерка Нина Быкова – праправнучка М.В.Ломоносова по женской линии.[19]
За день до начала торжеств было опубликовано Постановление Президиума ВЦИК о введении в РСФСР всеобщего начального обучения с планированием ввести его как обязательное не позже 1933-1934 гг.[20]
В газете «Правда» с статьей «Академик Михайло Ломоносов» выступил старый большевик и один из основателей этой газеты Л.Сосновский. «Третий век Академии,- писал он,- будет первым веком сближения науки с народными массами. Массы поймут значение науки и ее твердыни – Академии… Миллионы юношей из рабочей и крестьянской среды должны зажечься тем же пламенем, каким горел Ломоносов. Пусть каждый желторотый юнец в городе и деревне растет с ощущением, что и он в какой-то мере станет Ломоносовым. Ломоносов в XVIII веке был чудом. Ломоносовы в нашу эпоху станут явлением массовым…».[21]
Для популяризации образа первого «народного» академика Почтой СССР была выпущена марка с изображением Ломоносова. Газеты печатали соответствующие переживаемому моменту стихи:
Ты видишь, Михайло, как шаг наш уверен,
Ты слышишь, как мчатся лихие года,
В науку для нас не закроются двери,
Наука от нас не уйдет никогда.
Для закрепления образа Ломоносова-ученика в сознании тех, кто уже освоил грамоту, были выпущены его беллетризированные биографии.[22] И надо заметить, что в предвоенные годы этот образ Ломоносова послужил примером многим юношам и девушкам, пополнившим ряды молодого советского студенчества и затем много сделавших для развития науки и техники в СССР.
В дальнейшем этот образ русского мальчика, «из низов», который в своей жажде знаний преодолел все возможные преграды вошел составной частью в более общий образ отца национальной науки. Начало этому тренду в осмыслении образа Ломоносова положили торжества, приуроченные к столетней годовщине со дня кончины М.В.Ломоносова. Юбилейные собрания проходили в обеих столицах и еще в 25 городах в 1865 г... В условиях начавшихся реформ, которые, как уже тогда было очевидно, поляризовали русское общество, этот юбилей был призван в том числе сплотить нацию перед новыми вызовами на примере «самого чистокровного представителя русского народа по своему происхождению». В торжественной речи, посвященной великому россиянину, в стенах Академии Наук выступил академик Я.К.Грот. Он подчеркнул то обстоятельство, что «в настоящее время на первый план в оценке Ломоносова выступает его общественная деятельность¸ его национальное значение; он является передовым борцом русской мысли и общая дань памяти его есть торжественное признание драгоценнейших духовных сокровищ нации».[23] Эта «воспитательная» сторона жизни М.В.Ломоносова для русского народа стала центральной идеей всех проводимых торжеств и стержнем многих публикаций. Появившиеся в большом числе научные работы, публицистические статьи впервые восславили заслуги Ломоносова во всех отраслях естественных и гуманитарных наук, в журналистике, литературе и в «воспитании народа». Спектр авторов был необычайно широк. Граней таланта отечественного просветителя тоже открылось много.
Примечательно, что для целей создания нового образа активно применялся метод, затем неоднократно использовавшийся в популяризации Ломоносова. Как правило, общественности представлялись только оправдавшиеся предположения Ломоносова из множества таковых, рассыпанных в его трудах и бумагах. Это позволяло представить Ломоносова как непререкаемого авторитета в вопросах перспектив развития всех отраслей отечественной науки. При этом естественным образом замалчивались явно контрастировавшие с этой точкой зрения оценки его коллег-современников по Академии Наук. В этой ситуации использование тезиса о борьбе Ломоносова с немецким засильем позволяло низвести эту, в общем известную, нелицеприятную критику до субъективных оценок, вызванных накалом полемики.
На этом фоне небольшая статья анонимного автора в православном журнале «Домашняя беседа» прошло почти незамеченной. Она называлась «Ломоносов и немцы»[24] и отражала в несколько утрированном виде известную (но столь радикально не высказывавшуюся ранее) точку зрения славянофилов о М.В.Ломоносове – как борце против немецкого засилья в науке и его против русских пособников этого засилья.
Много документов из архива Ломоносова к юбилею были опубликованы А.Ф.Вельтманом [25], П.С.Билярским [26], П.П.Пекарским. Перу последнего принадлежит и издание академической «Истории Императорской Академии Наук в Петербурге», в которой имидж Ломоносова – борца с немецким засильем получил свое каноническое воплощение. Вот одна цитата: «Все эти бумаги имеют особенное значение для большинства русских читателей, которые в этом случае всегда становятся на сторону Ломоносова именно потому, что у Ломоносова резко осуждаются льготы и преимущества иноземцам в России и их весьма понятное равнодушие к ее пользам…».[27]
Эти утверждения надолго пережили самого автора, а длительное время сличением ломоносовских бумаг с архивными данными других участников приснопамятных академических дискуссий никто специально не занимался.
Указанные выше черты образа Ломоносова оказались столь прочно вплетены в ткань отечественной историографии потому, что были востребованы и закреплены в дни празднования двухсотлетней годовщины со дня рождения М.В.Ломоносова. Для его подготовки были образованы две комиссии - в 1909 г. по празднованию 200-летия со дня рождения М.В.Ломоносова и в 1910 г. по созданию выставки «Ломоносов в Елизаветинское время». Сам император Николай II соизволил оказывать высочайшее покровительство работе выставочной комиссии. Среди известных имен, сотрудничавших в ней, были признанные на тот момент авторитеты отечественной науки: Н.Н.Бекетов, В.И.Вернадский, Л.И.Соболевский, А.А.Шахматов, С.Ф.Ольденбург и др.. Финансирование создания выставки взяло на себя государственное казначейство.
Сами ломоносовские торжества состоялись 4-7 ноября 1911 г. Центр юбилея, естественно, располагался в столице. Торжественные литургии, панихиды в Александро-Невской Лавре перемежались с торжественными заседаниями в различных залах с участием различных лиц. Подчеркнутое внимание царствующей династии к торжествам, представители которой присутствовали практически на всех мероприятиях, должны были свидетельствовать о единении народа и монархии перед лицом грядущих испытаний.
Мир на всех парах катился к мировой войне. Ставки к 1911 г. уже были давно сделаны и в этой обстановке образ Ломоносова – борца с немецким засильем не только пришелся как нельзя кстати, но и имел явно выраженную тенденцию эволюции к национализму. В образе «холмогорского мужика» Россия желала утвердить величие страны. Эпитеты «великий», «выдающийся» были наиболее употребительными в речах на торжественном заседании Академии Наук в речах академика Л.И.Соболевского П.И.Вальдена, профессора Н.П.Меншуткина и др.
В приветственных адресах, поданных в Академию Наук к юбилею ломоносовские дни провозглашались национальным праздником русской идеи, а самому Ломоносову приписывалис заветы, «которые мы должны начертать на своем национальном знамени. Это: молись, трудись, учись!»[28]
На волне патриотических настроений товарищество «Ленова» выпустило леденцы «М.В.Ломоносов – первый борец с немцами». К чести отечественной науки, ряд известных ученых, и прежде всего наш известный физик П.Н.Лебедев[29] пытались дать неангажированную оценку научных достижений Ломоносова, эти голоса услышаны не были.
Эта традиция в оценке М.В.Ломоносова, подзабытая было в первые годы советской власти, оказалась вновь востребована в годы послевоенного восстановления СССР, и, весьма органично слилась с космополитной кампанией, развернувшейся в первые послоевоенные годы. Несмотря на победу в войне, страна оказалась в международной изоляции. Началась холодная война. В этой обстановке фигура М.В.Ломоносова – борца с иностранщиной и преклонением перед Западом активно использовалась советской пропагандой. И, при своей массированности и направленности в приведенном выше русле юбилея 1911 г. приводила к перехлестам и гротеску. Неудивительно в связи с этим появление известного анекдота о том, что «Россия – родина слонов». Тем не менее, этой кампании мы обязаны и рядом позитивных сдвигов в деле изучения фигуры М.В.Ломоносова. В частности, историография М.В.Ломоносова в эти годы обогатилась изданием нового десятитомного академического собрания сочинений М.В.Ломоносова (11 том был издан в 1983 г.). Благодаря этому изданию 240 доселе неизданных рукописей М.В.Ломоносова нашли своего читателя. По прекращении космополитной кампании довольно быстро померк и образ Ломоносова-националиста.
Заканчивая свой обзор ломоносовских образов, я, бы хотел вкратце остановиться еще на одном – образе Ломоносова как ученого-естествоиспытателя и первооткрывателя многих законов природы. Впервые подобная трактовка образа великого русского энциклопедиста была предложена в те же дни его 200-летнего юбилея в 1911 г. Идеологом такого взгляда на деятельность Ломоносова был профессор Санкт-Петербургского университета Меншуткин, котторый в своем докладе, произнесенном с трибуны торжественного заседания Академии Наук заявил, что М.В.Ломоносов открыл закон сохранения вещества и энергии. Заявление очень ответственное ибо предполагает толкование известного, ставшего ныне нарицательным высказывания Ломоносова «все перемены в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присвоокупится к другому»
Меншуткин не мог не знать, что Ломоносов сформулировал эти строки в 1756 г., а Лавуазье, считающийся открывателем закона сохранения массы и энергии – в 1748 г. Более того, рассуждения на эти темы можно найти и у древнегреческого философа Анаксагора и у Декарта и у других выдающихся естествоиспытателей прошлого. Таким образом, если и считать Ломоносова соавтором закона, то можно говорить о более или менее удачном его формулировании Ломоносовым на русском языке. Тем не менее Меншуткин однозначно поставил Ломоносова в один ряд с первооткрывателем этого закона. В дни юбилея на эти мелкие неточности или прямые подтасовки фактов никто не обратил внимания. Зато имидж Ломоносова первооткрывателя надолго закрепился и дал начало развитию самых разнообразных отделов ломоносовской историографии. Темы подобные «Ломоносов – первооткрыватель в области …» можно встретить и в программах нынешней юбилейной конференции..
В силу юбилейного характера нашего собрания, я вынужден лишь констатировать наличие такого устойчивого тренда и не буду его комментировать. Единственное, что я могу сказать, что сторонникам этого образа приходится постоянно сталкиваться с довольно колким вопросом о том, почему все сделанные Ломоносовым открытия не нашли международного признания, а его труды, печатавшиеся Академией Наук не стали классическими образцами для науки мировой? И почему современная ему европейская наука не воспользовалась этими открытиями?
В диагнозе причин этого, мне кажется предельно точен П.Н.Лебедев, писавший на страницах упомянутого выше труда, что у Ломоносова разработка научных тем в большинстве случаев только начинается и обрывается на самом интересном месте исследования. Иными словами, незавершенность этих работ исключала их представление серьезному зарубежному ученому сообществу.
К двухсопятидесятилетней годовщине со дня рождения М.В.Ломоносова, отмечавшейся советской общественностью в 1961 г. все указанные выше грани образа М.В.Ломоносова слились в тот единый, синтетический облик юбиляра, который мы с вами видим в многочисленных докладах на нашей конференции. И он, в общем, благополучно просуществовал последующие 50 лет без особых изменений.
Зная историю трансформации образа Михаила Васильевича и традиций его использования государственной пропагандой со времени Екатерины II до наших дней, закономерно было бы ожидать что ныне существующая власть предложит использовать его светлый лик для достижения целей текущей политики. Скажем, вполне закономерно увидеть в деятельности М.В.Ломоносова черты рационализатора и инноватора. Он ведь, действительно, предложил свой оригинальный рецепт смальты и сумел развернуть ее произаводство на помстроенной им же фабрике в Усть Рудицах.
Однако насколько показывают нынешние торжества и наша конференция, пока современная российская власть еще не определилась с целесообразностью использования авторитета М.В.Ломоносова в своей пропагандистской работе вообще. И это дает шанс исследователям возможность (по-крйней мере до 2065 г.) заняться наконец изучением действительных заслуг нашего национального гения перед российским народом без оглядки на существующую официальную и государственную точку зрения.
________________________________________
[1] Новиков Н.И. Опыт исторического словаря о российских писательях. Спб., 1772. С.119-130
[2] О должностях человека и гражданина». Книга к чтению, определенная в народных училищах Российской империи. Спб., 1782.
[3] Сочинения Императрицы Екатерины II. Спб., 1901. Т.5. С.321-329.
[4] Стенник Ю.В. М.И.Веревкин. Словарь русских писателей XVIII в. Л., 1988. Вып.1. С.148-150.
[5] Они позже были опубликованы в книге:»Черты и анекдоты для биографии Ломоносова, взятые с его собственных слов Штелиным. //Москвитянин.- 1850.- Ч.1.- Отд.2.- С.1-14
[6] Сочинения Императрицы Екатерины II. Спб., 1901. Т.2.С.294-297.
[7] Плавильщиков П.А. Нечто о врожденном свойстве душ Российских. //Зритель.- 1792.- февраль.- С.170-173.
[8] Баккаревич М. Нечто о Ломоносове. // Приятное и полезное препровождение времени. М., 1794. Ч.3. С.319-335.
[9] Львов П. Храм славы российских героев от времен Гостомысла до царствования Романовых. Спб., 1803.
[10] Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10-ти томах. Л., 1977-1979.. Т.10. С.114-116.
[11] Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т.10. М., 1957. С.537.
[12] Цветаев Л. Слово о взаимном влиянии наук на законы и законов на науки. На день торжественного празднования Императорского Московского университета, о благополучно совершившемся пятидесятилетии его существования. Читано в публичном оного университета собрании 30 мая 1805 г. М. 1805.
[13] Речи и стихи, произнесенные на торжественном собрании Императорского Московского университета июня 26 дня 1760 г. М., ИМУ. 1930.
[14] История Императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею. 1755-1855. Под ред. Проф. С.П.ШевыреваМ., 1855.
[15] Соловьев С.М. Благодарное воспоминание о Иване Ивановиче Шувалове. //ЖМНП.- 1855.- Ч.85.- Отд.2. С.167-196.
[16] Погодин М.П. Воспоминание о М.В.Ломоносове. //Там же.
[17] Полевой К.А. Михаил Васильевич Ломоносов. Т.102. М., 1836.
[18] Белинский В.Г. Михаил Васильевич Ломоносов. Сочинение Ксенофонта Полевого.//Белинский В.Г. Избранные философские сочинения в 2-х томах. Госполитиздат. 1948. Т.1. С.217-229.
[19] Ленинградская правда.- 1925.- 14 августа.- №184.
[20] Введение в СССР начального обучения. // Правда.- 1925.- 3 сентября.- №200.- С.3.
[21] Правда.- 1925.- 6 сентября.- №203..- С.3.
[22] Шторм Г.П. Труды и дни Михаила Ломоносова. Обозрение в 9-ти главах и 6 иллюминациях. М., 1932.
[23] Грот Я.К. Очерк академической деятельности Ломоносова. // Записки Имп. АН.- 1865.- Т.7. Вып.2. С.221.
[24] Ломоносов и немцы. // Домашняя беседа.- 1865.- №17-21.
[25] Вельтман А.Ф. Портфель служебной деятельности Ломоносова.//Очерки России, издаваемые В.Пассеком. Кн.2. М., 1840.С.5-85.
[26] Билярский П.С. Материалы для биографии Ломоносова. Спб., 1865.
[27] Пекарский П.П. История императорской Академии Наук в Петербурге. Спб., 1873. Т.2. С.569.
[28] Миртов П. О заветах М.В.Ломоносова великому русскому народу. Пг. 1915.
[29] Лебедев П.Н. Памяти первого русского ученого (1711-1911). //Русские ведомости.- 1911.- №257.- 8 ноября.
|
